Тема правовой природы договора о продюсировании в нашем гражданском праве раскрыта едва ли. Гражданский кодекс РФ такой договор не предусматривает. Четвертая часть основного закона, определяющего отношения, вытекающие из прав на результаты интеллектуальной деятельности, также страдает недостатком регулирования отношений по продюсированию. Тем не менее, тема становится все более актуальной, особенно среди тех, кто планирует примерить на себя роль нового Куинси Джоунса или Рика Рубена.
В музыкальной индустрии все больше желающих примкнуть к кругу организующих будущим «звездам» красивую жизнь. Цифрофизация общества, а также развитие электронных площадок, позволяющих создавать музыкальные произведения не выходя из комнаты, делают свое дело.
Одной из форм продвижения начинающего музыканта по карьерной лестнице определенно выступает привлечение так называемого «продюсера», т. е. лица, отвечающего за полный пакет менеджерских, посреднических и иных аналогичных или схожих по характеру услуг, обеспечивающих музыканту возможность достижения желаемого уровня популярности.
Между тем, форма взаимоотношений продюсера и музыканта при всей, как кажется, ясности целей, остается для обоих загадкой. Какой договор им следует заключить?
Договор оказания услуг? Инвестиционный договор? Договор агентирования? Договор о совместной деятельности?
Эти вопросы требуют своего ответа не только в среде шоу-бизнеса.
В юридической науке продолжают спорить о правовой природе отношений, складывающихся между артистом и его путеводной звездной в мире музыкальной индустрии.
Сразу отметим, что наша позиция по природе договора однозначна — договор о продюсировании это договор не предусмотренный законодательством в смысле правил п. 2 ст. 421 Гражданского кодекса РФ. При этом в большинстве случаев он применительно к совокупности правил п. 2, 3 ст. 421 Гражданского кодекса РФ носит смешанный характер, поскольку определяется в своем существе через элементы известных законодателю договоров: оказания услуг, агентирования и авторского заказа.
Указанное означает, что к отношениям сторон по договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ). Если из содержания договора невозможно установить, к какому из предусмотренных законом или иными правовыми актами типу (виду) относится договор или его отдельные элементы (непоименованный договор), права и обязанности сторон по такому договору устанавливаются исходя из толкования его условий. При этом к отношениям сторон по такому договору с учетом его существа по аналогии закона (пункт 1 статьи 6 ГК РФ) могут применяться правила об отдельных видах обязательств и договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (пункт 2 статьи 421ГК РФ).
Юридическая практика, в том числе сформированная на уровне Верховного Суда Р Ф, в целом определилась с порядком применения к таким договорам норм материального права, однако сами субъекты отношений продолжают путаться в вопросах существа необходимого для их взаимной работы договора.
На уровне судов среднего звена вопросы соотношения, скажем, договора простого товарищества и договора о продюсировании могут встать ребром и потребовать своих самых внятных ответов.
Согласно п. 1, 2 ст. 1041 Гражданского кодекса РФ по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.
Сторонами договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации.
По смыслу указанных норм, если стороны договора имеют различные цели и одной из таких сторон является физическое лицо, допустим артист, договор простого товарищества с продюсером такому лицу «не светит».
Такой вывод носит обусловленный характер.
У продюсера и артиста может быть общая цель, скажем, в получении прибыли от проекта. С актуальностью для каждого такой цели спорить никто не будет.
При этом нельзя забывать, что предпринимательская часть сделки не является для артиста основной. Его задача через определенное время обрести славу Мадонны или Кайли Миноуг (а точнее ее). Аналогичным образом можно высказаться и на счет тех молодых ребят, которые грезят стать вторым Майклом Хатченсом или Елвисом Престли. Деньги для таких артистов важны, но не в первую очередь.
Слава — да. Популярность в инстаграме — тоже да.
У артиста нет большей задачи, чем обретение в глазах зрителя, слушателя того, кто поймет их и примет.
Тем, кто скажет, что продюсеру тоже важно достичь допустимого уровня популярности для артиста, вставлять палки в колеса не будем. Но предупредим, что по нашему мнению такая цель для продюсера суть средство для зарабатывания на артисте денег. То есть это не цель, но способ достижения цели.
Продюсер и артист при всем их внешнем уважении друг к другу не являются партнерами в смысле правил о товариществе. Это партнерство внешнее, но не по существу реальных юридических отношений.
До поры продюсер покрывает артиста во всех грехах. Это дело обычное.
Но когда между ними встанет вопрос как делить прибыль, товарищеские отношения отходят в сторону.
А значит, правила регулирования их отношений должны быть определены еще до того как соответствующие вопросы станут насущными. Распределение дохода, скажем, от продажи мерча, может войти в конструкцию договора простого товарищества. Продюсер вложит деньги, организует производство. Артист передаст для производства свои изображения и результаты определенного интеллектуального труда (фотографические произведения, если он, скажем, обладает еще и талантом фотографа). Цель общая — заработать. Но отношения этих субъектов в целом основываться на таком только договоре не могут.
Продюсер это прежде всего менеджер. Он оказывает артисту услуги по подбору репертуара, студии звукозаписи, осуществляет сопровождение концертной деятельности, взаимодействует с третьими лицами по иным вопросам, допускающим развитие артиста как творческой единицы. При этом он заключает сделки, которые приемлемо полезны для артиста (скажем, договор о предоставлении концертной площадки).
Все это чистой воды услуги (в том числе агентские услуги).
Разумеется, артист не может просто почивать на лаврах беспечной жизни в то время, пока продюсер наводит мосты между артистом и слушателем.
Продюсер ждет от артиста музыку. Альбомы. Результаты его творческого интеллектуального труда.
Такие отношения могут возникнуть и должны возникать из уже совершенного иного договора, а именно договора авторского заказа.
Указанное определяет, что стороны будущего договора, как минимум участвуют в отношениях по трем договорам: оказания услуг, договора агентирования и договора авторского заказа.
Как известно, последний может предусматривать передачу заказчику прав на результаты интеллектуальной деятельности (отчуждение или передача прав в пользование). Это еще больше утяжеляет смешанный договор, предполагающий закрепление отношений таких субъектов.
Смешанный договор здесь неизбежен.
Отметим, что в простом товариществе кредиторов и должников нет. Это договор, в котором по верному замечанию К. И. Скловского «Участники договора простого товарищества не могут по отношению к достижению общего результата, в том числе по внесению вклада, рассматриваться как должники и кредиторы, а их участие в товариществе не может быть описано через взаимные обязательства и права требования»[1].
Указанное сразу исключает возможность в рамках такого договора предусматривать условия и обязательства, определяющие оказание услуг, в том числе агентских, где все отношения основаны на взаимных требованиях исполнителя и заказчика по отношению друг к другу (гл. 39 Гражданского кодекса РФ), а цели его сторон носят различный характер.
Исключать отношения простого товарищества при вышеизложенном, тем не менее, между продюсером и артистом, не стоит.
Стороны не лишены права наряду с основным смешанным договором заключить отельную сделку при объединении ими вкладов для достижения общей не противоречащей закону цели.
Основной же договор должен быть выстроен по модели не предусмотренного прямо Гражданским кодексом РФ, но при этом содержащего в себе элементы договора оказания услуг, агентского договора (агентирования), а также договора авторского заказа (с передачей исключительных прав на произведения тем или иным образом).
И самое важное — стороны должны понимать, что включение в такой договор любых условий, кажущихся необходимыми и важными, недопустимо в тех случаях, когда такие условия нарушают императивные нормы права или явно выходят за их пределы.
В качестве примера, можно привести неоднократные случаи передачи прав артиста на псевдоним продюсеру.
Арбитражная практика по таким делам в большинстве случаев стоит на стороне артиста.
Так, Арбитражный суд г. Москвы в своем решении по делу № А40−166 171/15−110−1374, указал, что право на псевдоним (использование вымышленного творческого имени) не только не может быть отчуждено, но и не может быть отобрано или его использование не может быть запрещено третьими лицами.
В решении также указано на то, что суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 Гражданского кодекса, статьи 10 Парижской конвенции об охране промышленной собственности от 20.03.1883), если исходя из фактических обстоятельств конкретного спора установит злоупотребление правом со стороны правообладателя товарного знака (факт недобросовестной конкуренции). С учетом установленного Гражданским кодексом общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака являются недобросовестными и не подлежат судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию даже тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем, поскольку у истца, не приложившего в установленный законом период времени усилий для использования товарного знака, отсутствует нарушенное право.
Полагаем, Верховный Суд Р Ф не лишен в будущем возможности предоставить правоприменителю более свежий взгляд на такого рода договоры в целях их верной квалификации, в том числе в целях помощи сторонам такого договора на стадии его заключения и преддоговорной работы.
Иванов Константин
[1]
К. И. Скловский. Продюсерский договор и простое товарищество («Закон», 2007 г., № 11).
